{"idFirst":"","vLimit":"40","clmSort":"datetime by day","eSortOrder":"DESC","idAuthor":"","vDateMin":"","vDateMax":"","arrNamesTagsExcluded":[],"arrNamesTagsMandatory":[],"isSearch":"","hasIntervals":"1","isRecommended":"","isRandom":"","excludeVoted":"","ePostDisplayType":"in-feed","vRatingMin":""}
Вот текст Фуко еще:
http://www.e-reading-lib.org/chapter.php/95188/7/Fuko_-_Slova_i_veshchi._Arheologiya_gumanitarnyh_nauk.html
Возможно, эта картина Веласкеса является как бы изображением классического изображения, а вместе с тем и определением того пространства, которое оно открывает. Действительно, оно здесь стремится представить себя во всех своих элементах, вместе со своими образами, взглядами, которым оно предстает, лицами, которые оно делает видимыми, жестами, которые его порождают. Однако здесь, в этой разбросанности, которую оно собирает, а заодно и расставляет по порядку, все указывает со всей непреложностью на существенный пробел — на необходимое исчезновение того, что обосновывает изображение: того, на кого оно похоже, и того, на чей взгляд оно есть всего лишь сходство. Был изъят сам субъект, который является одним и тем же. И изображение, освободившееся, наконец, от этого сковывающего его отношения, может представать как чистое изображение.
Возможно, эта картина Веласкеса является как бы изображением классического изображения, а вместе с тем и определением того пространства, которое оно открывает. Действительно, оно здесь стремится представить себя во всех своих элементах, вместе со своими образами, взглядами, которым оно предстает, лицами, которые оно делает видимыми, жестами, которые его порождают. Однако здесь, в этой разбросанности, которую оно собирает, а заодно и расставляет по порядку, все указывает со всей непреложностью на существенный пробел — на необходимое исчезновение того, что обосновывает изображение: того, на кого оно похоже, и того, на чей взгляд оно есть всего лишь сходство. Был изъят сам субъект, который является одним и тем же. И изображение, освободившееся, наконец, от этого сковывающего его отношения, может представать как чистое изображение.
Ответить
Вот текст Фуко еще:
http://www.e-reading-lib.org/chapter.php/95188/7/Fuko_-_Slova_i_veshchi._Arheologiya_gumanitarnyh_nauk.html
Возможно, эта картина Веласкеса является как бы изображением классического изображения, а вместе с тем и определением того пространства, которое оно открывает. Действительно, оно здесь стремится представить себя во всех своих элементах, вместе со своими образами, взглядами, которым оно предстает, лицами, которые оно делает видимыми, жестами, которые его порождают. Однако здесь, в этой разбросанности, которую оно собирает, а заодно и расставляет по порядку, все указывает со всей непреложностью на существенный пробел — на необходимое исчезновение того, что обосновывает изображение: того, на кого оно похоже, и того, на чей взгляд оно есть всего лишь сходство. Был изъят сам субъект, который является одним и тем же. И изображение, освободившееся, наконец, от этого сковывающего его отношения, может представать как чистое изображение.
Скопирую свой коммент с ФБ:
Очень странное название "Черная дыра". Ведь из черной дыры нельзя ничего вернуть, в этом ее суть (поэтому она черная). А у вас суть в том, что вещи можно легко вернуть в любой момент. Так что не очень понятно, почему это "черная дыра", если только мои вещи - не Мэтью Макконахи.
Скопирую свой коммент с ФБ:
Очень странное название «Черная дыра». Ведь из черной дыры нельзя ничего вернуть, в этом ее суть (поэтому она черная). А у вас суть в том, что вещи можно легко вернуть в любой момент. Так что не очень понятно, почему это «черная дыра», если только мои вещи — не Мэтью Макконахи.
Ответить
Скопирую свой коммент с ФБ:
Очень странное название "Черная дыра". Ведь из черной дыры нельзя ничего вернуть, в этом ее суть (поэтому она черная). А у вас суть в том, что вещи можно легко вернуть в любой момент. Так что не очень понятно, почему это "черная дыра", если только мои вещи - не Мэтью Макконахи.